Эта фамилия в 50% случаев имеет русское происхождение, в 5% - украинское, в 10% - белорусское, в 30% приходит из языков народов России (татарского, мордовского, башкирского, бурятского и т. д.), в 5% случаев происходит из болгарского или сербского языков. В любом случае эта фамилия образована от имени, прозвища, рода занятий или места жительства дальнего предка человека по мужской линии.

Наиболее раннее упоминание о фамилии Тумашов, это - рудоискатель Дмитрий Тумашов

Среди рудоискателей XVII в. самым известным на Урале был Дмитрий Александрович Тумашов, сын Александра Тумашова. Точные годы его жизни не выяснены. Сначала он работал с отцом на Пыскорском медеплавильном заводе, а в 1667 г. отправился на восточный склон Урала на поиски месторождений полезных ископаемых, где к тому времени уже был открыт ряд рудных залежей. Уже вскоре он обнаружил на р. Тагиле слюду, но залежь оказалась небогатой. Тумашов составил краткое геологическое описание месторождения и его местоположения. Этот документ уникален. Он является наиболее ранним описанием месторождения на территории Урала.

"Роспись, где и в каких местах слудная (слюдная) признака.

От Верхотурья вверх Тагилу реки до деревни Авдея Балакина зимним путем налегке ехать день, а от деревни Авдеевы горами густым лесом до слудных гор итти на лыжах день, а сухим путем ехать 2 дни. А слудная признака в двух горах над Тагилом-рекою, в нижней горе лежит слоем в крепком камени низко в горе подле речной подошвы, а слою толщина 2 вершка, а длина до воды 2 сажени, а лежит слой ребром в гору, а другим - в речную подошву. А гора с подошвы высока, а камень крепок, а ныне в тот камень по слудному слою итти подкопами, как мы руду в горах ломаем. А в другой горе слудная признака сверху горы в дробном камени врастала слоями слуда шитья, и в той горе копана яма в глубину сажень и в яме такой же пошел камень, а в нем слуда проростьми. И в той горе ныне биты сверху горы шахты, как делается в рудных горах у рудных промыслов. А от горы до горы версты с три, а меж ними речка малая, а лес на горах сосновый, а вогульского жилья близко тех гор нет".

При внимательном ознакомлении с приведенным описанием создается впечатление, что Тумашов обладал весьма неплохими навыками горнорудного дела и был наблюдательным и серьезным рудоискателем.

В следующем, 1668 г. Тумашов обнаружил у Мурзинской слободы "узорчатые каменья" (драгоценные камни). Позднее оказалось, что в этом районе находятся скопления многих таких камней, или самоцветов.

Слава о мурзинских аметистах, а также дымчатых топазах разнеслась по всему свету. Вот что писал по этому поводу замечательный советский ученый академик А. Е. Ферсман: "Мурзинка - не только гордость и ценность всех минералогических музеев мира, это начало русской минералогии... Мурзинка - не только значительная страница нашей науки, не только гордость нашей природы. Мурзинка - начало настоящей культуры камня в России". И первооткрывателем этого "чуда природы" был Дмитрий Александрович Тумашов.

В 1669 г. на той же реке Нейве, в 30 верстах выше Краснопольской слободы, рудоискатель нашел "камень наждак", железную руду и тоже драгоценные камни. Будучи человеком предприимчивым, Тумашов построил около обнаруженного им месторождения железных руд на правом берегу Нейвы небольшой железоделательный завод. Предприятие оказалось нерентабельным и вскоре было заброшено. Историки не могли определить местоположение тумашовского завода. Это помогла сделать рукописная карта района, составленная в 1722 г. На ней завод называется "завод Дунки", но в 1722 г. он уже не действовал. В наше время на этом месте находится село Быньги.

В 1671 г. Тумашов был направлен в Арамашеву слободу "для досмотру и крепкого проведывания по слюдным признакам", обнаруженным там местными крестьянами. Спустя год он снова занят поисками самоцветов у Мурзинской слободы. В том же году рудоискатель был приглашен как специалист в поисковую партию, которая под руководством Я. Т. Хитрово искала серебряную руду в бассейне реки Исети.

Вполне вероятно, что Тумашов является первооткрывателем одного из крупнейших железорудных месторождений Урала - месторождения магнитного железняка на горе Высокой (в XVII- XVIII вв. она называлась горой Магнитной). Открытие его принято датировать 1696 годом. Но архивные документы свидетельствуют, что приехавшие в 1697 г. из Москвы апробировать это месторождение специалисты обнаружили старые ямы и при опросе местного населения (манси) узнали: ямы копали "из Мурзинской слободы приезжаючи серебреники Ивашко да Митка Тумашовы".

Вместе с тем известно, что еще в 1671 г. по указанию тобольского воеводы Д. А. Тумашов возил людей на "каменную гору" у реки Выи (именно здесь находится гора Высокая). Взятые с горы образцы были увезены в Тобольск. Возможно, что первооткрыватель не придал значение этому месторождению. Ведь при тогдашнем кустарном способе выплавки руды изготовить металл из магнитного железняка было делом весьма нелегким. Если бы Тумашов серьезно оценил свое открытие и своевременно заявил о рудах горы Высокой, открытие этого месторождения могло бы стать наиболее важным из всех, сделанных им на Урале.

Невольно возникает вопрос: как мог один человек в течение нескольких лет отыскать такое количество месторождений полезных ископаемых, причем столь разнообразных по типам? Ведь даже опытный специалист в наше время вряд ли может рассчитывать на такие успехи. Думается, что Тумашову помогали местные жители и, прежде всего крестьяне Мурзинской и Краснопольской слобод. Сами крестьяне, не имея опыта геологопоисковых работ, не способны были оценить значимость находок. Тумашов же смотрел на все это как специалист, прошедший хорошую школу на Пыскорском заводе.

Если высказанная мысль верна, она ничуть не умаляет роль самого Тумашова. Наоборот, контактируя с местным населением, он способствовал отысканию многих месторождений и вовлечению некоторых из них в хозяйственное использование.

Заслуги Тумашова в геологопоисковых работах на Урале, тем более учитывая время, в которое он жил и работал, велики. Не пора ли поднять вопрос об увековечении его имени на географической и геологической картах Урала? Уверены, что Дмитрий Александрович Тумашов достоин того. И лучше всего это сделать в бассейнах рек Нейвы или Тагила, где Тумашовым были сделаны замечательные открытия.

Еще одно упоминание о фамилии:

В Кузнецке в начале XVIII века жил подьячий Степан Тумашов. Подьячие - это низший административный чин в Русском государстве в XVI - начале XVIII века. Они занимались делопроизводством в центральных и местных государственных учреждениях. За свою работу получали денежное и хлебное жалованье. В 20-е годы XVIII века в государственных учреждениях их заменили канцеляристы, подканцеляристы и копиисты, которых в обиходной речи продолжали называть "подьячими" вплоть до XIX века. Словом, невелик чин, но история его примечательна.
В одном из документов, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов, содержится челобитная, написанная в 1709 году подьячим кузнецкой приказной избы Иваном Прокофьевым. В 1707 году он, прослужив 18 лет в этой должности, был ее лишен воеводой Осипом Качановым. Освободившееся место занял некто Степан Тумашов, который, оказывается, был сослан в Кузнецк в 1702 году вместе с братом Сергеем.
Братья были наказаны "заворовство, и за бунт и заозорничество да они ж прикащика рубили бердышем и крестьянами возмущали". "Воровством" тогда называли выступления против существующих порядков. Преступления Тумашовых были довольно серьезными, за что и последовала ссылка в отдаленный Кузнецк "на пашню". Это означало, что на новом месте сосланные были обязаны заниматься земледелием, а большую часть урожая сдавать государству.
Систематическая ссылка в Сибирь "на пашню" началась при Алексее Михайловиче Романове (1645-1676). Однако она не принесла ожидаемых результатов. Большинство из ссыльных не имело навыков земледелия и стремилось избежать пашни, уходя в посады, гарнизоны.
Кузнецкий уезд с XVII века стал предпочтительным местом ссылки, так как испытывал проблемы с добровольным заселением и земледельческим освоением.
Скорее всего, братья Тумашовы прибыли в наш город вместе с большой группой ссыльных "на пашню" в 1702 году.
В Кузнецке Степан и Сергей Тумашовы должны были содержаться под надзором, чтобы не учинили бунта уже на новом месте. Естественно, до ведения важных дел они тоже не могли быть допущены. Несмотря на это, десятинная пашня, отведенная братьям, вскоре осталась "в пусте".
Почему же воевода пошел на должностное преступление, приверстав Тумашовых в подьячие без царского указа? Он заметил за братьями одно весьма полезное умение, о котором не упомянул в челобитной обиженный Иван Прокофьев. Они были достаточно грамотны, и этим могли принести Кузнецку гораздо больше пользы, нежели в здешнем ненадежном сельском хозяйстве.
Как уже было сказано, имя Степана Тумашова встречается во многих источниках начала XVIII века. Должность подьячего судного стола была не первой в его карьере. Начинал он с площадного подьячего. Подьячие площадные представляли собой особый род вольных письменных дельцов, действовавших под надзором правительства на городских площадях. Большинство населения было неграмотно, и подьячие на площадях записывали с их слов договоры, "скаски" (рассказы о чем-либо, которые следовало прилагать к документам) и ставили подписи на подобных документах. Именно на площади в старину совершались разнообразные частные акты, писались челобитные, купчие, меновые и т. п.
В 1705 году Степан Тумашов "руку приложил" (то есть поставил свою подпись, заверил) к нескольким "скаскам" кузнечан, имевших рыбные ловли. Его поручные подписи стоят и в оброчной книге рыбных ловель за тот же год - здесь четко указана должность - площадной подьячий.
В Кузнецке в 1705 году было несколько площадных подьячих. Кроме Степана Тумашова известны имена Алексея Собакина и пешего казака Гаврилы Соколова. Должности площадных подьячих подлежали откупу - в 1704 году Гаврила Соколов заплатил в казну за свое место на площади 2 рубля.
Однако когда Степан Тумашов в 1705 году ставил поручные подписи к "скаскам" о мельницах, которыми владели кузнечане, он именует себя войсковым подьячим. Этот административный служащий ведал делопроизводством в военном гарнизоне Кузнецка. Таким образом, он совмещал две должности - площадного и войскового подьячего.
И, наконец, в 1707 году Степан Тумашов получил место подьячего в судном столе. Это более высокая должность. Эти подьячие считались служилыми людьми, им выдавалось государственное жалованье - денежное и хлебное. Среднее годовое денежное жалованье подьячего составляло 8 рублей в год. Это выше жалованья конного казака.
Второй Тумашов, Сергей, в том же 1707 году тоже получил шанс сделать карьеру. Воевода велел ему на городской площади "писать всякие крепости" - то есть назначил площадным подьячим. Скорее всего, Сергей занял место Степана на площади. В то время на свободные места верстали родственников, конечно, при наличии соответствующих способностей.
Можно с уверенностью утверждать, что ссыльные Степан и Сергей Тумашовы никак не угрожали спокойствию Кузнецка и не помышляли о бунте. Более того, им было доверено составление и заверение важных отчетных документов. Грамотных и образованных было немного, но при выраженной склонности к "воровству" (то есть государственной измене, бунту) человек не мог быть допущен к ответственной должности.
Конечно, движимый обидой, лишенный приличного дохода (8 рублей в год), подьячий Иван Прокофьев постарался сгустить краски в своей челобитной. Она достигла адресата, и дело было разрешено по букве закона. Остается только предполагать, почему же обиженный подьячий решился жаловаться царю только в 1709 году, спустя почти два года после совершенного над ним беззакония?
Для Кузнецка 1709 год был знаменателен тем, что именно тогда состоялся поход на строительство Бикатунского острога. Район слияния рек Бии и Катуни был очень важным в стратегическом отношении. Построив там укрепленный пункт, можно было контролировать передвижение вооруженных группировок кочевников. Большинство участников строительства Бикатунского острога - служилые люди Кузнецка. В списках значатся и шестеро подьячих. Среди них - братья Тумашовы, а также их сыновья. А вот Ивана Прокофьева в списке нет. Возможно, он не торопился с жалобой, чтобы, будучи восстановленным в должности, не принимать участия в опасном походе? Но это только предположения.
Дела по челобитным рассматривали долго, и только в 1711 году согласно царскому указу Степан Тумашов должен был освободить незаконно занятое им место. Однако в указе не содержалось приказания отправить братьев Тумашовых обратно "в пашню". Как же с ними все-таки поступили?
Ответ содержится в "Переписной книге Кузнецкого уезда 1719 г.". В этом источнике записаны все жители Кузнецкого уезда мужского пола с указанием возраста и социального положения.
Степан Тумашов пятидесяти пяти лет от роду записан там как подьячий приказной избы. Выходит, воевода Дмитрий Зубов не отправил его на пашню. Дети Степана тоже не стали пашенными крестьянами - сын Гаврила в 1719 г. значится уже конным казаком. Судя по возрасту - 23 года, он приехал в ссылку вместе с отцом. Второй сын Степана, Петр, родился уже в Кузнецке. Судя по тому, что на подворье Тумашовых значится дворовый человек, их материальное положение было хорошим.
Сергей Тумашов не сделал такую карьеру, как младший брат. В 1719 году ему было 60 лет, он уже отошел от дел и значился на подворье у своего старшего сына Федора - конного казака. Второй сын Сергея, Осип, был пешим казаком. Судя по возрасту, 30 и 25 лет соответственно, Федор и Осип приехали в ссылку с отцом. Ни сам Сергей, ни его дети тоже в пашню не вернулись. На подворье у этой ветви Тумашовых в отроках жил казачий сын Сергей Терентьев 20-ти лет.
Степан и Сергей Тумашовы прибыли в ссылку с семьями, их потомки остались в Кузнецке, став служилыми людьми, а не пашенными крестьянами.
История братьев Тумашовых показывает, насколько значима тогда была грамотность, особенно в Сибири. Судя по источникам, весьма не много кузнечан были в состоянии даже поставить свою подпись в документе, причем это характерно и для крестьян, и для представителей верхушки служилого сословия. А уж если говорить об умении правильно составить документ - то это могли сделать единицы. Они и становились подьячими разного уровня. А от уровня напрямую зависело материальное положение.
В таких местах, как Кузнецк, приживались самые приспособленные и дальновидные. В ходе этого естественного отбора они устраивали не только свою судьбу, но и помогали развиваться краю, который стал им новым домом.

ПЕРВАЯ ВЕРСИЯ                                 ВТОРАЯ ВЕРСИЯ